Четверг начинался так хорошо.
Утром проснулась под мерный стук дождя. Вот только накануне осознала, что среди вещей и явлений, ассоциирующихся у меня со счастьем, дождик занимает отнюдь не последнее место – и вот сразу же Господь послал эту радость. Прямо поверилось в синхронность мыслей и Мироздания.
На работу решила идти не спеша, она никуда не денется. А дождь не летний, не шальной, а прямо-таки осенний – размеренно-томный, уютный, полный поэзии. Иду, дурачась, кручу в руках зонтик, он у меня серый в розовых бабочках, так хочется, чтобы казалось, будто бабочки порхают по серому полю. Наблюдаю за людьми, не понимаю, зачем столь многим нужны черные зонтики. Это нелогично! Зонтики должны быть яркими, пестрыми, цветастыми, фееричными, сказочными. Потому что море разноцветных зонтиков – это ведь тоже один из пазлов моей картинки счастья. Навстречу мне идут мама с дочкой и вот у них с логикой точно все в полном порядке. Потому что у мамочки зонтик нежно-розовый, а у малышки – ярко-оранжевый, потрясающий, ну прямо-таки подсолнечник. Правда на нем имеется рисунок – какой-то мультяшный герой со смешно торчащими ушками, вот повезло ребенку, в моем постперестроечном детстве таких прикольных аксессуаров не было. Подсолнечник с ушками, кто бы мог подумать.
Старушка продает цветы, они мокнут под дождем, а в одном ведерке – оранжевые колокольчики. Капельки воды блестят на солнечных венчиках. Вот такое волшебное оранжевато-дождливое утро.
А потом был рабочий день, не самый приятный, хотя я клятвенно обещала себе не раздражаться на начальство, ведь не оно виновато в том, что я чувствую себя не на своем месте и не в своей жизни. Успокаиваю себя мыслью, что вечером пойду на Ланжероновский спуск смотреть фильм с таким уместным сегодня названием «Счастье». И таки дожила до 18:00, и разобралась с некоторыми наболевшими делами, и похвалила себя, что ни разу за день не заглянула в новости. Я же решила, что буду просматривать их только перед сном, потому что от всего происходящего крыша едет в ускоренном темпе.
И вот сижу на Ланжероновском, место хорошее, обзор на экран шикарный, все просто класс. Выходят на сцену, предлагают почтить минутой молчания тех, кто трагически погиб несколько часов назад. Народ дружно поднимается, наверное, все в курсе, это я одна не читаю новости, я же берегу свою драгоценную психику. У меня вопль в голове: кто на этот раз? Зелененькие солдатики, которых бросили в пекло без элементарной защиты? Бабушки, почему-то решившие, что Россия с "Новороссией" без их помощи никак не обойдутся? Детки, которых мамы выпустили поиграть, еда только стрельба вроде как утихла? И пока на сцене что-то рассказывают о фильме, захожу в инет и читаю, что на самом деле произошло. И это уже слишком. Такого даже я не ждала, хотя всегда готовлюсь к худшему. Как будто какое-то проклятье на моей земле. Те люди в Боинге, может, вообще не очень знали, кто такая Украина, мы были для них чем-то далеким, как для меня – Сектор Газа или Сомали. Мы были чем-то, не имеющим отношения к их нормальной жизни. 300 людей. 80 детей.
И я сидела и смотрела «Счастье». Не было сил подняться и подойти поближе к экрану, чтобы разглядеть субтитры. Все и так казалось понятным, хотя, наверное, я не очень стремилась понять. А фильм весь такой яркенький и пестренький, с запредельно солнечным летом, с неувядающими букетами ромашек, с детьми, которые не капризничают, не болеют и вообще существуют только для того, чтобы дарить родителям радость. Кажется, у героя фильма все было так классно, что захотелось, чтобы стало еще класснее. У него была такая миленькая, такая ангелоподобная и любимая жена, что срочно понадобилась еще и смазливенькая любовница. У жены с любовницей фейс почти один в один, счастье плюс счастье равно мегасчастье. Кажется, все закончилось в осенних тонах.
Не знаю, зачем досмотрела до конца. Наверное, чтобы помнить и чувствовать – жизнь продолжается.