После смерти нашего полупекинеса Рики - лохматенького чуда с тоненьким голосом - мама долго не могла заставить себя найти ему замену. А в частном доме без сторожа никак. Ну вообще никак. Наконец, мама решилась.
Щеночка выбрали песочно-желтого и квадратненького, с грустными глазами и доверчивым сердцем. Он жил в квартире, в четырех стенах, с шестью братьями и сестричками. Их маму-бродяжку какие-то уроды убили, но малышне добрые люди не дали пропасть. Кормили из пипетки, холили, как могли. Жили малыши в тесноте и, откровенно говоря, в вони, но, наверное, были счастливы.
И вот моя мама приносит нашего нового зверя в сельский дом. А тут – двор, сад, огород. Простор, в общем. И малыш прямо-таки растерялся. Понятное дело, что поначалу скучал за братьями-сестричками. И все пытался зайти в дом, под защиту стен и поближе к людям. А у мамы с этим строго. Она считает, что псу можно максимум на веранду. У нас там небольшие ступенечки. Ну то есть для человека небольшие, а для малюсенького Рекса – прямо гигантские. Станет он возле ступенек, подняться не может – и плачет. Мама его поначалу на руках переносила. А потом перестала. Сказала, что Рекс должен учиться самостоятельности. Тяжким было это обучение. Наплакался бедняжка. Но – научился. Начал гасать по ступенькам ну прямо как молодая лошадь. И вообще освоился на наших сельских просторах, попутно сбросив вес и избавившись от квартирной вони.
И вот я иногда пытаюсь представить, какой обидой и болью полнилось сердце этого маленького существа, когда мама перестала переносить его через ступеньки. Конечно, я не эксперт в области собачьих эмоций, но, наверное, он чувствовал себя преданным. Не переживаем ли мы похожие ощущения, когда жизнь тыкает нас носом в трудности? Ждем помощи от Господа, судьбы или кого-то еще. А ничего не происходит. Мы предоставлены самим себе? На нас всем наплевать? А может, рядом все-таки есть кто-то? Кто-то, наблюдающий с тревогой и заботой? Кто-то, подавляющий в себе боль и желание помочь? Потому что мы должны учиться самостоятельности. Обязаны выйти из уютного кокона детства на ветреные просторы юности. Это проходят все – люди, народы, цивилизации. Целые поколения и целые нации проходят одни и те же уровни, набивают одни и те же шишки, отчаянно и растерянно плачут, думая, что такое выпало только им, что Бог так жестоко забыл только их. А ведь нужно просто поднатужиться и наконец преодолеть эти несчастные полторы ступеньки, которые перепуганным глазам кажутся Эверестами.